Он распустился: снег стирает с
сугробов снежных, лёгших на усы
псов граждан оголтелых настроений,
капелей вдоль, ни слова поперёк,
вприпрыжку за полуденный буёк
опушками летящих, оголений
баб снежных ожидающих на днях
и потому забывших второпях,
что согревать положено губами,
зиме наставивших смешливые носы,
притихшие сопрано и басы
сверяющих с котами и щеглами.
Лишь только снег сбежит со всех усов
их псов, с их перемёрзших снов и слов,
март загрустит до следующего марта;
без снега он придурочный апрель:
«А где такое — “снег”? Зачем “метель”?»
Но землю поит вдоволь и с азартом.