728 x 90

Т, М, П и другие буквы и станции Октябрьской ж. д.

Т, М, П и другие буквы и станции Октябрьской ж. д.

Глаз снисходителен ко рту, пространство к звуку:
пусть даже во весь рот, слова молчат,
когда теряются у Т и с перепугу
кончаются — но в М, что тридевят,
где я, или другой, или другая,
по-над железной линией стоим,
во все глаза себя в разрыв влагая,
всё видно, то есть слышно, и твоим,
пусть даже тихим, вышептанным в ухо
сквозящей форточки плацкартной тесноты,
словам тянуться, словно цокотухе
из мела из живи́цы, из узды
сосны, до горизонта, в М, где трое,
другой, другая или я, глядят,
как кто-то возле П всплеснул в сырое —
над П сентябрь — окно: даёшь опят.

Иллюстрация Sacha Rüede / 500px.
1 Комментарии

И не кончается строка (распоследнее)

Исупов…

Ненависть и отчаяние

– 2023 –

Рабочий, расстановщик слов
в порядке, требуемом чем-то
неизъяснимым, в детский рёв —
а не в всегдашнее крещендо
из дыма, кашля, «ай да я!»
в окно в любое время ночи,
псалма и чайного питья —
ударился: рабочий хочет
расставить так свои слова,
чтоб книжка, названная «Сколько
ты, сволочь, пальцев видишь нá
руке в крови?», народоволкой
исполнила весенний долг:
метнула под колёса бомбу
(в машине гопник гонит); щёлк
(слова сошлись прицельным ромбом), —
и нету гопа; клац, — и нет.
А получается иное:
гоп в маникюрный кабинет —
«кровь под ногтями!» — прёт по хвое.

…и последнее

Из Брейгелей

Питер Брейгель Старший. «Саша Пушкин» (2024). Холст, масло.

Ввысь
© ИСУПОВ, 2015–2024 © М.ГРИМ, 2024