В ночь или лай, в тупиковое тёмное время,
всякая тварь потеряться спешит и галдит:
тихий прохожий Есениным бьётся о темя,
громкий фонарь источает полдневный софит.
Псы перепуганы: ну как Серёга — хозяин:
вытащит финку и вскроет, без печени как
шведам грозить и брюхатить овечек с окраин, —
и подвывают вполслуха: «Не знаем, то свет или мрак».
Серп перепуган: а ну как фонарь суть светило:
выхватит здешние ночи из тьмы, и всходить ни к чему, —
и не пускает из-пóд фонаря́ старожила,
свет придушив и таращась подобно бельму.
Липнет ли кто к слюдяным пузырям в ближнем доме,
тщась подхватить, подтянуть и до двéри свести —
или на бражников вместе глядеть, чтобы в томе
чешуекрылых с утра отыскать и электросети
выставить нравственный счёт за убийство творений? —
Смотрит прохожий: а вдруг кто за шторой возник.
Нет, перепуганы: ну как сердечных биений
станет не считано. Тёмное время. Тупик. 
