Сначала это был весёлый гной:
взрезáли, хохотали: «На сметану
похож? Похож-похож! Его струёй
попробуй-ка излить! Струя фонтанна?
Ещё чего: попробуй-ка в стакан
с субстанцией вложить большую ложку:
стоит? Стоит-стоит! А ну, улан…» —
Я сволочь из обоза. — «…что оплошку
едва ль исправит: будешь без ступни
по гроб носиться :-)… сделай-ка догадку
о жирности субстанции. Начни —
ручонки только прочь! процент — вприглядку —
хотя бы с двадцати…» Когда б не блед
был этот конь, а он был всё же чалый,
я б тоже не хихикал, как ланцет, —
но хохотал болгаркою, пожалуй,
но чалым был двухгривенный стакан,
наполненный гноящимся обрубком.
До паха отчекрыжыли, канкан
отпал, потом — по шею, смерть уступкам.
взрезáли, хохотали: «На сметану
похож? Похож-похож! Его струёй
попробуй-ка излить! Струя фонтанна?
Ещё чего: попробуй-ка в стакан
с субстанцией вложить большую ложку:
стоит? Стоит-стоит! А ну, улан…» —
Я сволочь из обоза. — «…что оплошку
едва ль исправит: будешь без ступни
по гроб носиться :-)… сделай-ка догадку
о жирности субстанции. Начни —
ручонки только прочь! процент — вприглядку —
хотя бы с двадцати…» Когда б не блед
был этот конь, а он был всё же чалый,
я б тоже не хихикал, как ланцет, —
но хохотал болгаркою, пожалуй,
но чалым был двухгривенный стакан,
наполненный гноящимся обрубком.
До паха отчекрыжыли, канкан
отпал, потом — по шею, смерть уступкам.