Вам страшно, но страшнее за углом:
ступивший — пропадает. И щеглом
вернуться — это фюйть, коленце, песня
«Эй, зá угол зайди — и, фьють, исчезни»;
вернуться в середине февраля
к гельминтам в аэрации поля,
зажечь в момент явления светило
и отбелькантить то, как это было,
что возвращенье не удушье — щасте,
«не счастье — щасте, отойди-не-засти:
припёк не твой, иная плоть, а так:
захочет — и потухнет». Пастернак,
.
красиво — очень. Многие же нé:
шесть из семи из Люберец, вовне
ушедших за углом, вернувшись, трéлить
не могут, не умеют, но не пелядь
они теперь (когда бы так — уха
из них нас восхитила, и тиха
была бы наша ночь, и лил Куинджи
точёный свет), компост они и иже
с ним вещества для масличных проростков
полезные, но не певцы подмостков
под солнцем февраля. Седьмой не в счёт:
вернувшегося мать не узнаёт.
ступивший — пропадает. И щеглом
вернуться — это фюйть, коленце, песня
«Эй, зá угол зайди — и, фьють, исчезни»;
вернуться в середине февраля
к гельминтам в аэрации поля,
зажечь в момент явления светило
и отбелькантить то, как это было,
что возвращенье не удушье — щасте,
«не счастье — щасте, отойди-не-засти:
припёк не твой, иная плоть, а так:
захочет — и потухнет». Пастернак,
.
красиво — очень. Многие же нé:
шесть из семи из Люберец, вовне
ушедших за углом, вернувшись, трéлить
не могут, не умеют, но не пелядь
они теперь (когда бы так — уха
из них нас восхитила, и тиха
была бы наша ночь, и лил Куинджи
точёный свет), компост они и иже
с ним вещества для масличных проростков
полезные, но не певцы подмостков
под солнцем февраля. Седьмой не в счёт:
вернувшегося мать не узнаёт.