Молоко накрапывало, á
иногда хлестало, выпадая
аж полубидонами. Так в чае
молоко оказывалось. «На, —
выпевала мама, — чай иной:
тот был уголь, этот белизной
.
разве не поблёскивает, сын?»
Чай тепло лоснился, пился залпом,
вкусным и ружейным. К умным карпам
глупость подступала: у картин
пруда проявлялся белый тон,
донки бились в приступах «дин-дон»,
.
хвори зацепленья за крючок.
Люди, лёжа под молочной тучей,
вдосталь напивались, и текучей
не было того, кто ловко лёг
и испил шального молока:
гладкие, они несли бока
.
плавно, как ладони с молоком.
Яблоки, побыв в молочных хлябях,
челубеем елись, и ослябя
с пересветом истым поедóм
уплетались, — делался налив
вкуснотой, себя перебелив.