Бокового мятья и верёвок витья,
дел заплечных не спец, так искусник
дерзновенный горазд из любого сырья
мишек плюшевых шить: всякий узник
станет плюшевым мишкой плешивым, когда
казньискусник заноет о дыбе,
ибо дыба — творенье, а не кислота
трёхсотваттного света на сыпи
глаз упрямых напротив. «А также костры!
С непременно сырыми дровами!
С непременно настырными (“Вертится и,
как яйцо, но не всмятку”) словами
во хлебале, запёкшемся дурно, но нам
ничего, мы ликуем! И книжек
истребленью в угоду и четырёмстам
пятьдесят одному буйный выжиг!
И, конечно же, Аушвиц!» — И у сырья
сразу плюш прорастает на шкуре.
Не погладить нельзя. И «спасибки» поя,
винни-пух не горит в абажуре. 


























