Памяти Миколы Якóвченко
Клоун идёт на манеж, там у клоуна вырыта…
если б картошка и если б могила для ирода
.
(вот бы картошки мешок, — и с зимою управлено:
жарена, тушена, варена — вот и проталина;
.
вот бы был номер: фигура, в которой у ирода
место последнее, верхнее; к куполу сирого
взносит постройка из тел, а у ирода смертница
вдруг пред глазами хохочет, и хочется сверзиться
ироду бедному; дети вопят: «Ну же, дядечка.
Падай, ныряй, лучше ласточкой — и упорядочи
миропорядок сломавшийся»; тонкие мальчики:
их косоротит восторженно, а не страдальчески;
тут он и валится, — а пирамида, как вкопана:
целая, только верхушка повержена. Клоуна
номер приводит в неистовство: клоуну хочется
смятку увидеть, а может, и пнуть. Перевозчица
клоуна бьёт по затылку, как плаксу и мелкого:
«Хватит выдумывать. Выход. Удары тарелками»),
.
если б. Ах, если б: могила отрыта для рыжего.
«Вот бы всегда их смешить, но сегодня не выживу». 
