Падкие брюхатые
Пустынножительницы или эскулапки,
в окно упав, они неповторимы;
старухи*, собирая их в охапки,
бранятся, как косые серафимы:
«От этой, мать, случился б уси-пуси**
по имени Бронштейн, а то и Ленин, —
как тут не затравить его бабусе!
А что ещё с ним делать, раз нетленен!»
«Напрасно, дева, раму мылом мыла —
от мыла, мать, все грёбаные беды:
не выпав, родила б Мафусаила —
а я б его ипритом за обедом».
Покойницы «травить!» грозились в раже,
«не перепáдать вам и нам до заговенья!
А в пост особенно». Но Саваоф на страже
грядущей деточки, что снищет воскресенье.
Страшные мысли Окнова***
Окнов уснул, лишь выпрыгнув в окно.
Старухи, битые за визготню в полёте
землёй до званья «мокрое пятно,
оно же место, — ежели найдёте»,
вываливались чутко — зá год ног,
Окновым вытянутых с глупою привычкой,
набилось про запас (оно же «впрок», —
он днём пытался спать с неврастеничкой
одной, но сон не шёл, и он один,
чтоб половой вопрос решить хоть как-то,
нырял в окно и позже никотин
курил до одури, так надо после акта),
а дети после ядов и потрав,
как мальчики, погрязшие в повидле
(они же «девочки»), выказывали нрав:
ногами били, проверяя, спит ли. 
* «Вываливающиеся старухи».
** «Травить детей — это жестоко…»
*** «Когда сон бежит от человека…» (8 марта 1938 г.).
