Мой император! Кролики восстали:
их чу́чела бичуют по лесам,
кунсткамеру покинув и в журнале
понаписав срамного. Беглецам
в составе тигра, мамонта, тюленя,
археоптерикса, козла, коня, червя,
все безголовые невесть в каком колене,
всем было радостно, и, публику дивя,
они не позволяли «ну вас в жопу»,
медведя, йети, моськи и слона,
внутри — опилки, бросили учёбу,
но кто-то ж накатал «пошли вы на»,
попа при псе, умявшего всё мясо,
крестьянина времён СССР,
который с вилами, умильная гримаса,
десантников верхом на БТР,
все из папье-маше, лишь сверху шкуры,
но кто их знает, более того,
осталась запись: «Сами вы скульптуры.
Фонтан зовёт. Взыграло естество»,
все, кстати, со здоровыми зубами —
да руки коротки! на то он и музей! —
а также суки Троцкого, вы сами
распорядились выставить, речей
не говорил, коль альпеншток на месте,
в затылке то есть, мёртвый, а ушёл,
и Ильича, конечно, на партсъезде,
немой двойник, без права на престол,
в придачу улизнули сердце Данко,
аппендикс Муромца и несколько мощей
Семёнмихалыча Будённого на танке,
все, впрочем, клоны — типа овощей,
в составе кулака, усов, нагайки,
которым посчастливилось уйти.
Мой император! Чучельные зайки
хотят вернуться, лишь бы взаперти
вас обожать, пусть даже без ответа,
с условием, чтоб иногда в живот
вы ни с того лобзали их приветно,
а там хоть за ухо, хоть в рот или проход. 
