Чувствительности верх, о протокол:
не указав, что за душою пусто
у тела (женский пол, с глазами бюста:
раскрыты, а не видят, ибо гол
глазной ранет, всё закатилось ввысь,
одна лишь мраморная стать, попробуй вперься
такою в будущее, вдаль; напротив, перси…
Не «буфера»! Он вымарал и близ
груди навис, вернув на нос очки:
…Виднелись, и пригубить было делом
секундным, если б кто-то «канителим?»
не ввёртывал и за спиной шаги
не шаркали, мурлыча «да, в тюрьме
я изменился очень», в общем, «Тóску»),
он загасил о жертву папироску
и вскрыл её, оставив на холме,
на ближнем правом, трогательный взгляд
«сейчас таких не делают — как жалко»,
у пчёлки, не ходить ментам к гадалке:
здорова абсолютно, будь я клят
и рожей мят, лишь молоток в виске
такую сгубит, а меня — мой почерк:
в «других причинах» завертелся прочерк,
и «и за что ж её?..» — на языке. 
