В метро спустился, сел в вагон и пятерых
зарезал сразу, остальных — по мере,
как и решил, когда смыкались двери
и «осторожно» участило дых.
Смотрел футбол, орал со всеми «гол»,
а форвард плакал — значит, снова мимо.
Кричал: «Не усложняй!», но нестерпима
была обида — вечер запорол.
В автобусе подмигивал одной:
она глаза поднимет — я с усмешкой:
давай ко мне поближе и не мешкай,
вот-вот схожу, — но облеклась спиной.
Картошку ел. Пил молоко. Посуду мыл.
Спал цепко. Дал будильнику по шее:
ещё пяток минут — и встал свежее.
Взгрустнул в пути: опять забыл тротил.
В автобусе подмигивал одной:
она глаза поднимет — я с усмешкой:
давай ко мне поближе и не мешкай,
вот-вот схожу, — но облеклась спиной.
Смотрел футбол, орал со всеми «гол»,
а форвард плакал — значит, снова мимо.
Кричал: «Не усложняй!», но нестерпима
была обида — вечер запорол.
В метро спустился, сел в вагон и пятерых
зарезал сразу, остальных — по мере,
как и решил, когда смыкались двери
и «осторожно» участило дых. 
