«Мы стелемся по шару вдоль чудес
усердия в охватываньи шара,
и норов наш лежит наперерез
любому нет, как сущая Сахара,
нас обгоняя, шаря впереди,
и дронты и другие мери блёкнут,
свиней не надо, тучные “гряди!”, —
жуём себе, — и кто-то новый, согнут
вперёд, уж стелется, по-нашему ползёт,
и истекает, потому что много
нас, тьма нас, простираемся, черёд
настал и ваш, мы стелемся — дорогу», —
сержант взбледнел. Семь поколений, и
мы (нету я) упёрлись стыдно долу;
и то сказать, картошка ль, брюква ли
не левитируют, а корнеплод, глаголу
не вылезать во всём на поводу
идут; и блажь поглядывать на небо
настолько избытá, что изойду —
а цвéта не скажу, оно не репа.
Налечь, подмять, лопатой загрести,
физиология, семь поколений драки
за вниз смотреть!, но сколь грузны ломти,
но как сочны, и ширятся бараки. 
