Вдруг рот откроет радио на кухне.
Таилось год. Без батареек, а.
И падаешь, и сердцу ртом: «затухни»,
и до молчка, войне принадлежа,
о к а п ы в а е ш ь с я, пока над чашкой
вода оставленная лезет по стене,
потом бежишь с позиции дворняжкой
со стулом жидким с тенью наравне
на новые позиции. А речи —
им по колено — расфасованно шумят:
за зажигательными хватит и картечи,
и вжался уж, и овощ, но котят
не оставляют. Радио, спасибо
за мокрые штаны и то, что стар
внезапно стал, за приступ этот, ибо
моложе тем и твёрже кулинар.