И яма даром, и за хлорку — рубль
за грузовик ворованных мешков,
в которых больше воздуха, и убыль
зимы на истощении ломов
заметна сразу: крéдит тонок-звонок —
оттаяло, и лом не надо гнуть,
в мужском согнать шпионов, и шпионок
в соседнем, бабском, и уж как-нибудь
отроют не гектар, так хоть могилу
за пайку из тугого кулака,
лишь псов погода против ополчила:
погладывали изредка, слегка,
чем, были б разговорчивы, смутили
покойника, которому жаль кисть,
а ноги до колен не чахохбили,
отдал бы сам, спросили б если сгрызть;
и это, впрочем, лишние затраты:
котлеты псам с теплыни по снега.
— Враги, поторопитесь! Moderato
должно стать presto. Своего ж, врага,
закапываете. Уж сáдит мясом…
И это время, а оно — деньга.
— Всю мертвечину похороним разом!
В одну, к нему, prestissimo, ага? 
