Рука потянется к листку: в комок, и пóд ноги
себе вы упадёте, задремав, —
и нет их: не по дням росли, а всё-таки
успели до тоски, болячек, прав
детей на полквартиры с одним письменным
заваленным исписанным столом,
подняться высоко — к прекрасным истинам:
летать, любить, продолжиться, углом
падения, сложившись вдруг в вместительном,
весёлом возрасте порядочных часов,
навылет высветлить: собою, не числительным,
я был, — и оземь, в сумеречный шов
между сегодня (да святится пятница)
и навсегда, и насовсем… Когда б и мы
тянулись сами, зная, что не тянется
наш день короткий перед часом тьмы.