Зайка

Военно-морской остров, командировочная, матрос.
Матросу — двадцать, командировочной — сорок,
острову — много. У острова атеросклероз
подлодок класса «Ваш смертный морок»:
прибились к докам, помнится, сразу по
развязывании Пунической (или Пирра?..),
и частые насморки, français, когда на слабо
берут разносчиков: «Будьте добры, мундира
лишитесь. А теперь белья», — фельдшер и командир
не приказывают — просят — и всматриваются в лица
друг другу пристально, а там и в эфир
«Следующий (щая), извольте не посрамиться»
летит, и входит весь остров, несмотря на летá.
У командировочной отродясь ничего такого,
одна неудержимая женскость, но «она их стыда,
о кавторанг, не стоит: произнесите слово —
ваших бойцов, с которыми доводилось — всех, —
за руку приведу»; командировочная — расчётчик:
торпеды, сырые, лабораторные, производят смех,
но не разрушения — мажут. «Всплакну чуточек
и всё-всё сызнова, о Москва, пересмотрю».
Всплакнула. «Зайка, логарифмическая линейка
где?» У матроса приказ: «С нею — даже зарю,
если захочет, встречать — пусть бы раненько,
но и рука óб руку вглядываясь в новую ночь, —
только б торпеды не посрамили флота»;
матрос — мальчишка, без передышки не прочь,
но и командировочной то и дело охота.
«Под подушкой, мадам…» Пересмотрела. «Товсь…
Нет, отставить, вражеский спутник». «Дай-ка,
пока спутник, себя мне. Хочу насквозь…
Я тебя и в Москву взяла бы. Ей-богу, зайка».