Час яблочный истёк. Сбив, подобрав
шаров волшебных сто мешков и сеток,
сто простыней и от пальто рукав,
ораву вкусов, запахов, расцветок,
молчать их попросив, хожу, молчу
перед парадом ёмкости бугристой
немеренной (землистому лучу,
запущенному лунною баллистой,
пасть негде) и катаю слово «сидр»
в искусанных губах, вино рифмуя
с бесчисленной текучей мерой «литр»,
морозы умеряющей, — и всуе,
преодоления заминки для
(смущенье сборщика аукается болью
в плодах), плодов томление целя,
командным рыком, выеденным молью
скороговорки красного словца,
закашливаюсь: «Я вас закопаю.
Чего ж не закопать вас?» — «И винца
не наливать себе, когда густая
зима возьмётся? не низать стакан
на одинокий вечер за стаканом? —
взовьётся яблок прорва. — Истукан».
И мы хохочем вместе над обманом. 
