На Воронеже-7 в фотографиях всех,
кто остался в Воронеже с носом
(на земле неохватной, без сносу,
многоплодной и смуглой, в занозах
ос, сосущих колёсные оси,
и с надрывным прогнозом «со стрех
в марте будет сочиться вода,
в декабре она станет утёсом
острым, ломким, отёчным, и дёснам
вымерзать, насосавшись, а соснам —
не звенеть, но похрустывать крёстно,
словно в плоть загоняют, да, да,
гвозди. То есть тоска. В кубарэ́?»),
поголовный излишек живого:
лица мирные — да Куликóвы,
обезьяньи в бны дни — а толковы,
без скафандров — и смех Иванова
не отличен от плача Доре. 
