С очень, очень высокого дерева видно

Сначала я увидел монгольфьер,
который обитает так высóко
и так давно плывёт, что и партер
в нём полупуст, наверное, а б-га
всё нет и нет, а остальное всё
рассмотрено под хлопанье в ладоши,
стихающее, стихшее, несёт,
несёт, переругались все, «я сброшусь», —
устал пугать баран, хотя крыла
отращены́ — иначе кто бы дыры
латал? Петух и утка? «Доняла
как одиссея! Звери канониры
боготворят наш шар: не видят — á
палят, палят, и воздух, разогретый
ещё Жозеф-Мишелем, иногда
уносится почтовою каретой, —
Пилáтр де Розьé донёс с небес. —
Земля кругла, до Фонтебло нам хватит,
а дальше как?» Засим дюшес исчез —
я выше влез, я увеличил катет
и разглядел искусство жути — SOS,
и это не грассированье лампой:
аэростат замёрз, обрюзг, оброс,
как полюс, льдом, — и в белый косолапый
снег падал, падал, падал, падал. Я
смотрел на генерала: он Тити́ну
щемил в руках от страха и чутья
просил: медведи, дескать («если сгину»).