Мы и они

Слоновьим ухом, лучше бы глухим,
однако ж зрячим, смирно станем к двери
и празднуем: они несут потери,
долбя по двери теменем с постели
в ночь поднятого óпера: одним
.
не обойдутся опером, вина
скорей глотнуть, и пусть их будет много,
голов из ментовского каталога,
чьё темя предназначено для слога
«Он уродился, чтобы из окна
.
вываливаться, но нашёл себя»,
которым не удастся выбить двери;
и пьём за то, чтоб били до потери
сознания потом, осилив двери:
когда ты плоть без духа, не скорбя
.
о яблоне, которую так и́
не посадил, хотел, но в минус триста
не те посадки приняты, статистом
вываливаешься в окно; лоснистым
мясным куском, борщом, скотом лети
.
и ничего не бойся. Что у них
есть против нас? дверной таранный опер?
Зато у нас — не только ломкость рёбер,
но и надежда: вот бы обер-опер
не к нам пришёл и, сделав всё, затих.