Забритые, которых Ты прислал,
не потому что можешь, а за нал —
я, если помнишь, отправлял вагон
наличных и ещё один наложниц,
и третий — полный золингенских ножниц
и финок, — передохли. Обнажён
отныне фронт, как ягодицы у́
Твоей полузаконной, начеку —
.
забрасывать забритых за кордон,
чтоб превентивно резали, — пардон,
сегодня мудрено: остались я
и вальщица берёз за ради писем,
и резчица посланий, я зависим
от них невероятно и в края
чужие бить-и-резать их, увы,
не вышлю — не найти другой плевы,
.
а детский грех с Твоим плакатом — фуй,
пошлятина, усталость. Повествуй
в ближайшей грамотёшке, с стрижкой кáк:
я слышал, вологодские бараны —
кремни́ и саблезубы, ветераны
вохры́ и не вылазят из тюряг.
Не мог бы Ты настричь их эшелон?
А я ещё один бордель в полон
.
возьму и рассчитаюсь. Или два,
два эшелона, ибо пацанва
околевает, не болея, от
расстрелов показательных, как мухи, —
а без расстрелов к увещаньям глухи
забритые, — и «за Тебя вперёд!»
не дохнет пацанва, пока жива.
Покедова, Иосиф №2!
не потому что можешь, а за нал —
я, если помнишь, отправлял вагон
наличных и ещё один наложниц,
и третий — полный золингенских ножниц
и финок, — передохли. Обнажён
отныне фронт, как ягодицы у́
Твоей полузаконной, начеку —
.
забрасывать забритых за кордон,
чтоб превентивно резали, — пардон,
сегодня мудрено: остались я
и вальщица берёз за ради писем,
и резчица посланий, я зависим
от них невероятно и в края
чужие бить-и-резать их, увы,
не вышлю — не найти другой плевы,
.
а детский грех с Твоим плакатом — фуй,
пошлятина, усталость. Повествуй
в ближайшей грамотёшке, с стрижкой кáк:
я слышал, вологодские бараны —
кремни́ и саблезубы, ветераны
вохры́ и не вылазят из тюряг.
Не мог бы Ты настричь их эшелон?
А я ещё один бордель в полон
.
возьму и рассчитаюсь. Или два,
два эшелона, ибо пацанва
околевает, не болея, от
расстрелов показательных, как мухи, —
а без расстрелов к увещаньям глухи
забритые, — и «за Тебя вперёд!»
не дохнет пацанва, пока жива.
Покедова, Иосиф №2!