Так Исус наклоняется в «ласточке», чтобы вино
наполняло стаканы насельников, чтобы те ó
говорили: «Чувак наполняет стаканы целебным…» —
«Нет, превкусным, амброзией…» — «Не-а, забористым красным:
со стакана согнуло в бараний, я выпал и гласным
покорился: орал “а”, “у”, “о”, я как будто молебном
подавился, неряха я: в каше из гласных пальто…» —
.
«Нет, то, кажется, кровь: я вино из стакана в лицо
командиру плеснул, командир заслужил, а винцо
захватило его: не зали́ло шары — но гляделки,
застилая, раскрыло, и синие очи впервые
осмотрелись, увидели, и понесли вестовые
Иоанн да Андрей, да Фома эту весть: “Перестрелки —
сам начальник винится! — порядочное же дрянцо”,
.
и я, кажется, плакал впервые с тех пор, как юнец,
прежний я, в перестрелке попал под летучий свинец,
был убит, но воскрес, он не я, я не он, сам начальник,
наставляю солдат: он не вы, не рыдайте, солдаты,
начиняйте свинцом, не стесняясь, вон те результаты
зарожденья плодов. А теперь не могу, я — печальник…»
Так Он делает, чтобы скорее дошло — и дошло наконец.
наполняло стаканы насельников, чтобы те ó
говорили: «Чувак наполняет стаканы целебным…» —
«Нет, превкусным, амброзией…» — «Не-а, забористым красным:
со стакана согнуло в бараний, я выпал и гласным
покорился: орал “а”, “у”, “о”, я как будто молебном
подавился, неряха я: в каше из гласных пальто…» —
.
«Нет, то, кажется, кровь: я вино из стакана в лицо
командиру плеснул, командир заслужил, а винцо
захватило его: не зали́ло шары — но гляделки,
застилая, раскрыло, и синие очи впервые
осмотрелись, увидели, и понесли вестовые
Иоанн да Андрей, да Фома эту весть: “Перестрелки —
сам начальник винится! — порядочное же дрянцо”,
.
и я, кажется, плакал впервые с тех пор, как юнец,
прежний я, в перестрелке попал под летучий свинец,
был убит, но воскрес, он не я, я не он, сам начальник,
наставляю солдат: он не вы, не рыдайте, солдаты,
начиняйте свинцом, не стесняясь, вон те результаты
зарожденья плодов. А теперь не могу, я — печальник…»
Так Он делает, чтобы скорее дошло — и дошло наконец.