Тарас (его не трогай — и родишь,
вернувшись с Мировой, ещё от многих
команду городошников… Как бишь
фигура называется… нестрогих
шаблонов поведенческих одна
сидит в окне и строит глазки, чтобы,
а если ни один — уязвлена
и из Шварцлозе шпарит, и зазнобы
покошенных скорбят потом: «За что?»
и в новых, но живых находят прелесть…
да, точно: «Пулемётное гнездо»)
пас на лугу тельца, покуда челюсть
цела была и целым был телец,
пока не вышли и́з лесу калики,
приезжие, туристы, и супец
вдруг захотели из телка по книге
«О вкусной и здоровой полевой
шамовке», и пока не сели в сику
проигрывать Тараса в плясовой,
тарасовых жену и дочь, по клику
Тараса: «Убегайте далеко»
ушедших недалёко, фотоснимок
с Тараса головой под мышкой, ó
прощении молящей, недоимок
с содомских потаскух на чемодан
Imperium Romanum — и покуда
Тарас не перебрался на баштан,
где вырос Гатлинг, овощ самосуда.
вернувшись с Мировой, ещё от многих
команду городошников… Как бишь
фигура называется… нестрогих
шаблонов поведенческих одна
сидит в окне и строит глазки, чтобы,
а если ни один — уязвлена
и из Шварцлозе шпарит, и зазнобы
покошенных скорбят потом: «За что?»
и в новых, но живых находят прелесть…
да, точно: «Пулемётное гнездо»)
пас на лугу тельца, покуда челюсть
цела была и целым был телец,
пока не вышли и́з лесу калики,
приезжие, туристы, и супец
вдруг захотели из телка по книге
«О вкусной и здоровой полевой
шамовке», и пока не сели в сику
проигрывать Тараса в плясовой,
тарасовых жену и дочь, по клику
Тараса: «Убегайте далеко»
ушедших недалёко, фотоснимок
с Тараса головой под мышкой, ó
прощении молящей, недоимок
с содомских потаскух на чемодан
Imperium Romanum — и покуда
Тарас не перебрался на баштан,
где вырос Гатлинг, овощ самосуда.