Привычка умирать

Я умер-шмумер лишь бы был при деле:
меня на распродаже распродали
на стройку (ироничненько; ужели!).
Ужéли: люди (?) стены без печали
отстраивают из чего угодно,
но чаще бронелист идёт в работу,
а я в машине (говоря аккордно,
в какой-нибудь машине ни на йоту
себе не изменяю) в эту стену
рулю, чтобы с разбега ли, разлёта
воткнуться и узнать постройке цену;
рулю, мурлыча марш, вполоборота
косясь на стену (ибо — надоела)
из паровоза, танка, колымаги
по имени «Масквич», всегда всецело
собою поглощённый (ибо благи
собою поглощённые); мне даже
однажды истребитель доверяли,
надеясь, что я всё-таки поважу
валиться стену (белые рояли
стояли за стеной на случай, если
стена не устоит, падёт, ухлопав
трёх лепсов, ожидая, что уж Пресли
в три трупа прозвучит). А нас, холопов,
нас, манекенов, приучать — лишь портить:
привычка к глине в поражённой глотке
предлинна и заветна. При апорте
не слышим ног от земляной щепотки.