Они взглянули на меня,
они меня прощупали…
Уж лучше б получил ремня
и пал на землю хлюпая,
а то и в угол сам пошёл
и простоял до вечера.
О как же мне нехорошо,
а сделать больше нечего…
Они проникли глубоко
и увидали всякое:
вот я сливаю молоко,
вот на уроке квакаю,
а это я стою курю,
гоняю плот на озере,
веду огонь по фонарю,
ворую цепь с бульдозера,
дерусь до крови во дворе,
грублю чужой старушке,
рисую рожи в букваре
и мучаю лягушку.
Как здорово провёл ты день,
сказала она взглядом,
и этот мальчик-набекрень
зовётся моим чадом?
Глаза нахохлись её
и напитались ливнем.
И я, верней, моё нытьё
мгновенно стало лишним. 
