На проигранной планете тёплый дождь,
такой первый, что не сразу и поймёшь,
светел, нáискось, летуч — но почему,
отливает в смех и синеву;
оставляли алое и ночь,
а пробился самый первый дождь;
по морщинам бредится река,
нет, не кажется — бежит, а берега,
старый след болезней и зубов,
зарастают лётом облаков,
заживают киселём и молоком,
тут и палубы как тут, да ходуном;
завещали оторопь и дрожь,
а на землю выпал первый дождь,
самый тёплый: вот и первый дом
вылез из убежища бочком
и раскрылся крышей, где вон та
танцевала с этим, но вода
их остановила, и сейчас
просто обнимаются, лучась,
распахнулся, окнами вскружён,
от пелёнок светится балкон,
а кричат как — будто в первый раз,
вроде «мама», у малюток бас.
Отложи-ка в сторону игру,
извини, немного наору:
мы оставили планету без галош
в самый тёплый, самый первый дождь! 
