Памяти
Новеллы Матвеевой
А вот представьте нечто — полотно,
в котором всё и даже ещё гуще,
я выдохнусь на нём, взамен оно
предстанет наяву живым и сущим:
там всякий, даже мелкий, человек,
высокий даже, в общем, нехороший,
гуляет при луне, чтобы ночлег
отдать тем самым, кто не вышел рожей;
и эти, с рожей, рожицы в альбом
«смешные», как их случаи, рисуют
и, выключив себя ребячьим сном,
высматривают маму с поцелуем;
она впервые, может быть, придёт,
а может, увлечётся, как обычно,
и рожицы в альбоме взад-вперёд
потопчутся — и в люди, постранично;
хозяева, погожие иль нет,
давно хотели бездну малолетних —
и вот, смотрите: угол отогрет,
но кот на грани, то есть из последних;
и всякий скажет, что такой дурдом,
психушка даже, в общем, не седейте, —
награда, и помянет тех добром,
кто просто малевал, а вышли дети. 
