Рука бумагу теребит. Перо
елозит, выговаривая право
слагать мучительно, чтоб вешать за ребро
листок (чтоб ветерок сквозного нрава
чернила высинил) закруженной руке
покойно было: поводила — точка,
а в прочем, ей, подручной при зрачке,
хоть запятая: выдохлась — отсрочка;
перо скребётся о бумажные холмы,
бумага — замечали? — та прогулка,
царапая: «се проба, се шумы»,
«чернила замечательны», «как гулко
какой-то тварь пугает во дворе
милицией, приютом, живодёрней
пса приблудившегося, ну а тот горé
глазищи выставил небесные, озёрней
которых разве что Карья́ла иль Чухна»,
«чернила — синие», «какое, право, утро:
вошла, поцеловала, “я нежна”
пропела, удалилась, прямо сутра»,
«Из-за случайности, ошибки, я жил-был,»,
родился в январе, тридцать второго
числа, от родины в эпоху подкидного
и родины — прародины чернил
«перо, чернила — вещь», «жаль, на глаза “тугие паруса”»,
попались поздно, и другие дети,
уже седые, были на примете
у полусмерти за
«была б рука ногой, любила б пыр,
а щёчкой только по своим воротам».
Зрачок — перу в руке: похоже, сыр?
Язык — чернилам: ладно, за работу. 
