На ветер, но хоть что-то прорастёт?
Рука и рот разбрасывают слово;
его едят, когда, как хлеб, столово,
и больно топчут, если наотлёт,
а не срединное, до глади — голизны,
губ шевеления подсобного простого,
которое наполнит и глухого:
упало — я втоптал до тишины.
Приматы — несомненные слоны,
и рот их для стола, а не для слова.
Но что-то, не мертвы ж мы, прорастёт?
На ветер — но на ветер и надежда:
взмывает слово и, продравшись между
клыками, каблуками, до пустот
дотягивается и раздаётся там,
где отчего кровит и очень гадко? —
Ей делал больно — вот и вся загадка.
Нечаянность назначена словам,
когда они с желудком пополам:
услышатся ль? сжуются без остатка?.. 
