Тут кто-то очень белый… Снегопад?
Бюст родины, по грудь отлитый в гипсе?
(«Хозяин, свежий бюст!» И обнажат,
и вывалят наружу, чтоб ушибся
глазами о слепой влюблённый взгляд
и взял не глядя, «не картошка, чё ты»,
мешок тоски, а если пригрозят —
весь ЗИЛ-130, чтобы до зиготы.)
Красноармеец, вы́носивший цвет
до вероломства и удара в спину?
(«Красноармейцы гонятся! Мой след
кровав и тянется. Пустите — или сгину».)
Стихи, свет, саван, плечи, ночь, медведь
плескались из молочника, и капли
свисали с его губ, боясь терпеть.
Нет, молоко… А вот теперь закрапли! 
