Собаке славно в травяных горах —
здесь остаётся маминой собака:
что проку в предстоящих свитерах
и до колен носках, когда люмбаго
укусов старых пополам согнёт
носки иль свитер, пристрелив на трассе,
и перервёт стремительный полёт,
и ощетинит пасть, разнообразя
слова «я проиграл» словами на
ругательские буквы алфавита,
кудлатый лыжник: разбережена
шерсть вязаных творений и убита
воспоминаниями о зубах, слюне
и, если разобраться, волчьем взгляде
на выгул шерстяных наедине
с травой: бараны, вы всего лишь пряди.
Ей отлежаться б, но у нас свербёж:
бежать, сейчас, в гадательной одёжке.
Товарищ, в непокусанной даёшь!
Товарищ, есть собаки — свет в окошке:
псу в травяных неровностях — весна:
хозяин, сволочь, выгонит с Касьяном,
и колготись как хочешь допоздна,
до Святок, только б стадо полупьяным,
лохматым и с носами в табаке
привёл назад. За что кусать убогих,
как пёс, небрежных, нежных, на нуге
лугов нажравших рожи тех немногих,
кто не разбрёлся, кто не одичал?.. 
