На её «ничегó мне уже не нужно»
я небрежничал: всё равно
в строчках, выброшенных в окно
(я, подумав, что в безвоздушном,
.
опалённом, былом и каком ещё
мире кто-то да выстоит, или что-то,
и в один из прекрасных дней для залёта
насобачится делать среди чищоб
.
не Мефодия если, так хоть Кирилла,
строчки гулей свернул — и вон:
упорхнула в последующий девон,
где крылами в мороженом семенила),
.
«Астероид надвинется через пять
лет ли, дней ли, она в кафешке
губы трёт, обмакнув в усмешке:
“ничего мне ужé…”, и в пломбире прядь»,
.
есть она, она есть, — и чего же боле…
Угодила — хотя я и нé угодил.
Только б этой планете достало сил
на кириллицу после в такой-то боли. 
