Рассказывала мама: и в роду,
и у других окрест не то что наши
водились мужики — но наряду:
пусть нашим по плечо, но за версту
видны ещё, а «Юнкерс»-фюзеляжи
уже не очень: так, мошкá у плеч
(а нашим, стало, бороздили печень
«шарманщики»). Но надо же развлечь
нас, девочек: мальчишки под картечь
вставали, — и дуршлаг из человечин
творили асы: на дыре дыра
по всей груди, а утром снова в школе —
и отвечают так, что до нутра
букварь берёт и вовсе не мудра
таблица умножения, что долю
на темени проела. Пили как!
Отловят фрица, высосут — а мало:
«возьмём Париж?» А целовались! Шаг
замедлит рота — а потом, впросак,
чужие жёны («муж мой, не давала!»),
попав, рожают свежих мужиков.
Как бились за родное пепелище,
когда нет вил, зато битком сынков!
За ноги крох — и лбами у висков
в кровь, в мясо супротивников почище
сельхозорудий… Хватит, язычище,
заснул мой сын — а может, был таков :-). 
