Денисов

Денисов, тёртый снежный человек,
чьи кости измеряют нынче время
возникновенья первых ног, в побег
унёсших тело, а за ним и племя
(извилины ещё росли, а ноги у́ж
брели на северá), побрёл за водкой,
а денег нет, а продавщица чушь
про глотку заведёт, а ты нечёткой
нетеатральной речью отвечай,
краснея, что широкая («так что же?»),
зарезал пятерых, не жрать же чай,
но денег взял и высыпал: «Похожи?»,
и продавщицу водки попросил
задиристо подать немного водки,
и на её «с селёдочкой?» не мил
был, но чреват: достал до узкой глотки, —
шестою, стало быть, онá была, —
и в горы, в снег, не ждать же приговора;
эректусы на север из тепла
по следу шли, но у него же фора,
но у него же страх — у шестерых
родни неумолимой — пол-Гондваны.
Один с тех пор… ну как один, есть штрих:
в метели сходится, насилует в туманы.