Из шумных вещей, разрушений и выкриков
в окно растворённое о молоке,
которое кто-то на иксов из игреков
разлил — и несносно туманной ноге
ступать и, конечно, ломаться: «Бестрепетно,
смотри, как шагают! Шагнули — и нет
их больше, и топот нисходит до лепета,
и “скорые” прячут изломы в лонгет»;
и падает стул за спиной, и стаканами
на утренней кухне колотится пол,
«все живы? все живы»… Из колких, туманами
поддетых, вещей, зубоскальств: де, завёл
чумичку, которая выйдет на улицу
и только на улице вспомнит: халат!
халат под плащом: «Нет, опять обмишулиться
не выйдет, подруга, — ещё циферблат
не страшен, и глупое платье топорщится…
да хватит уже! А теперь ухожу…»
Из тёплых вещей, поцелуя с потворщицей
(не перерастёт — остановишь правшу),
и возникает бесстыдное счастье. 
