Расторопный, на жизнь впереди,
Доброхот задохнётся вдруг целью,
переждёт бонобó, к земледелью,
к винограду, склонит и ломти
.
мерным шагом нарежет: Земли,
пусть плоскá, но окажется жирно.
«Можно, — взмолим, — толи́ку инжира
в непогоде взлелеять? лишь ли
.
свежей пашни вокруг полюсов?..»
Он кивнёт: «И банановость к фиге
уж добавьте». И сделает в Книге
не заметку, а так: «Поясов
.
не осталось без рук, но в любви?»
«А снегá ни за что не растите», —
Он доскажет, и в давнем бронхите
не услышим «…а после реви:
.
по подобью и образу, да,
только рожь им обрыднет — и вскоре
схлынут к пропасти, высыпят в кори
и Чита с Воркутой, и Инта,
.
наконец разглядев Волопас.
К Волопасу потянутся скоро.
Я ли плох — или глина укора
заслужила?» Спасает нас Спас.