Мир стар, и многие дела
старинные уже в подкорке:
вот рвёт на ком-то гимнастёрки
с тачанки анка догола,
.
до дыр сквозных, и померанец
в них продевает флёрдоранж,
и изморось берёт реванш:
журчит в усах, а оборванец
не гонит влагу — будто нежен
и с сырью неразлейвода…
«Чего? зачем? куда? когда?» —
я, доставая горсть черешен
из кивера, тому отвечу,
кто, промахнувшись, «Задышал?» —
вспылит, и… что же наповал
раздумаю с ним делать? Гречу
.
хлебать с румяным молоком?
А анка и не дышит, к слову,
мечá из… как его?.. в иного
или того… во всех кругом.