Если, припав на колено, творить шутовство —
вытянуть руки, случайно касаться прохожих,
ноги которых наружу, стремящихся вó
полуотставший трусящий в просительных дрожах
зовов и токах теплыни, июль же, вагон, —
завтра, октябрьской мокретью и полусветом
ковентри-неба и ламп станционных, ожжён
будет ли кто, обернётся ль, отстанет? В нагретом
ртом матерьяле ладоней достáнет тепла,
если ладони хранились сначала в карманах,
чтобы на станции «Летняя» в хляби дела
те же сбывались, что летом? Ожоги романных
ног через ткани сильны ли, ведут ко врасплох
нагнанной мысли «поеду на следующей, что ли»?
Бог его знает: наука — а тут скоморох,
руки ледовые и балаган не без боли.