Существо (в ком — после) на краю
крыши над окрестностью в гармошке
задевает что-то — и окрошки,
и блины бросают, и баю
и в окрестность окнами галдят
о неодолимой воле рядом
быть: плясать, шагнуть и в тридевятом
царстве оказаться, где проклят
лишь вопрос о гибели: «за что?»,
существа в окрестном населеньи,
засыпавшем где-то под Тюменью,
полдничавшем в Угличе в пальто
в поле чистом, ибо не пикник —
так бездомный пёс, а не народец.
Вот и весь душевный эпизодец:
«Шумный — это ж ванька с хромкой сник:
проигрался в карты и обмяк,
а не Бах, не бог, бренчит на крыше,
да шагай уж, или сделай тише,
всем паршиво, всякий мог бы так». 
