Вот мат и доч: они хотят любви.
Любовь не липнет к ним, но липнет нежность:
приходят инженер и грузчик и́
для скатерти под водкой белоснежность
и внешность для ударов кулаком
то требуют, то после третьей просят.
Всегда приходят разные, а ком,
что к горлу подступает с тостом «прозит»,
всегда один: и инженер на мат,
и лямочник на доч, увидев знаки
полуночи, а на столе стигмат
сухой стеклопосуды, уже наги,
кричат сначала: «Вира», чтобы доч
и мат сначала задирали юбки,
а после кричат: «Майна», то есть «прочь
трусы с телес роскошных, однолюбки».
На лошадей и то так не кричат:
на лошадей со сломанной ногою
в сердцах кричат, в слезах грозя: «Пощад
не ждите, пристрелю». А «чё такое?
не хóчите уже спускать трусы?»
полно завидной нежности, столь липкой,
что дамский низ из белой полосы
нашёл бы её нашей и ошибкой. 
