Ещё вчера при треньканье трамвая
собаке номер цифра под трамвай,
нагнав его, сравнявшись с ним, кивая
знакомому в окне: «Ну что ж, бывай!
Иван Петрович, мой хороший, слёзки
в платочек спрячь!..», хотелось сигануть,
и пусть испод о камни до поноски,
проглоченного мячика, как ртуть,
вертлявого, докучного, размажет.
Заслуженный невмоготу-рефлекс.
Который поколениями нажит:
бифштекс, бифштекс, конечно же, бифштекс
давали уцелевшей единице,
которая хотела и могла
глотать и переваривать, в глазницах
которой находили не щегла,
которому она перед разрезкой
сияла милой мордой, но глагол
«допетрила», признательный, чуть резкий,
но искренний. «Собаченька, за стол!»
(…)
А нынче ей достаточно (устала?)
лишь треньканья трамвайного (сыта?):
попросит горстку пентобарбитала,
проглотит под трень-брень — и красота:
заснув, уж не проснётся. Кстати, тоже
с собакой Иванова: слыша звон
трамвая, загибается, на роже
пригожесть, какой не было спокон. 
