Плохо звёздочки (трудности февральского понимания)

Генерал-лейтенант (плохо звёздочки видно)
правосудия первого класса дымит
февралём: «Инвалидов — налево». Он брит,
генерал (плохо звёздочки) дымного вида,
.
и мороз без лопаты по грудь лезет в глотку
беспрепятственно, для звуковую волну
«инвалидов — налево, налево, на…», у́
инвалидов, и даже по слуху, походку
.
обрекая на шаткость: «Налево? а маме?..» —
Позвонить, прежде чем? и убить? «А с женой?..» —
Успокоить? не жди на обед? и не вой?
но пельмени поставь — вдруг промажут, дымами
.
февраля затуманены? люди же? «Детям?..» —
Чтоб учились на «пять»? для чего? Генерал
(плохо звёздочки) машет рукой: подобрал,
мол, неточное слово, простите-де. «Метим
.
хоть куда-нибудь! — в поле велят неуставно,
а потом говорят философски: — Огонь».
И «максим» (?!) отбривает охоту тихонь
инвалидов, да, даже по слуху, и фавна (?!)
.
(добрый малый случаен, шёл мимо) к свободе.
Бреет долго и зычно. Задет генерал
февралём, холодами, а взяв интеграл,
ненавидит ещё и дитя (коноводит
.
мальчик, цуцик сопливый, собаку в салазки
посадив, как саврас, несмотря на мороз,
больно и смехотворно). Но вот безголос
пулемёт — поперхнулся иль всё? — и в огласке
.
генеральской другая, но та же команда:
«…а здоровых — направо, и сделать из них
инвалидов». Юстиция, уйма возни
и февраль. Зондер, зондер. И нет девианта.