…А это — квадратура круга снега
для полубога, а не перебега
конфузными глазами; в ней дано:
¹протяжный крик отчаянный, сукно
на теле разрывающий, — так больно
не знать, не понимать, просить: «довольно,
сдаюсь-сдаюсь»; ²протяжный, в горизонт
уткнувшийся пейзаж, на нём ротонд,
в которых ходят зайцы, цветом белых,
невидимо: истоптано в пробелах
изрядно беляками, но не всё;
³протяжный след, в который засосёт
любую любознательную любу:
покрышкин-водопьянов, сбившись в группу,
вернее, в стаю, вертят о-го-го,
какие по-над далью из Ригó
расчётные кометные орбиты;
⁴протяжные берёз, рябин рапиды:
под ветром одинокие лежат,
а стадные вперёд-назад впопад
лишь гнутся заторможенно во поле,
которое безбрежно, но не боле,
рысисто, но для зайцев — а ловец,
будь он медведь бессонный иль стрелец,
который на медведя шишел-мышел, —
всяк в этом поле, кажется, не выжил;
и, наконец, последнее дано:
⁵бродяжный шаг, завидное кино
для человека, бредящего точкой:
ход человека тянется цепочкой
нескладных, но стремительных шагов —
и рвётся, рвётся и, перемолов
контрольно-следовое поле; подле
лишь целина заснеженная, кодле
косых не попадавшаяся. И —
ни уха, ни ресниц на полщеки.