Вот едут партизаны полной луны.
БГ
Когда луна не серп, а алеут,
которому до смéрти — как до родов,
недели две (пока не набегут
Земелька и Светило, и восходов
ночных как не бывало), не могу,
вот не могу — и всё, давлюсь портвейном:
в другую глотку лезет пойло, у́
стакана пойла узости в трахейном
жерлé неодолимые, ура.
.
И в снег ли, в дождь ли надо собираться
дыхание таить, цедить: «Добра
неимоверно будь и к новобранцу
луны мордатой эдак повернись
и этак, у окна того, другого»;
я в чёрном и в тени́ и впился в высь,
когда ты наверху; я бестолково
двенадцать раз в году крадусь смотреть,
как ты или иная в раме мило
не просто в масле замерла, на треть,
наполовину, полностью белила
груди смешав с глубокою луной,
но вертишься, и тёмной стороною
становится слепящая, а той —
невиданная. Что поделать, вою. 
