Казнит изрядно, но и знает честь:
домой, чтоб обогреться после подле
живых растяп и дряблого поесть
(от жилистой еды, как в аксолотле,
бывают перемены: то у рук
на правый глаз ещё хватает мощи,
а левый уж не выдавишь, то люк
заклинит, и повешенные мощи
уже и не врага, а дурака,
молчавшего с загадочной улыбкой,
не виснут — обвисают лишь; строга
к метаморфозу служба, суть ошибкой
считается незваная слеза,
и за слезу уже тебé глаз правый,
глаз левый кто-то выдавит и пса
глазастой кашей с роговой оправой
покормит), приползает, по пути
сторговывая у прохожих лица,
которые не видели культи,
отрезанные пальцы оживиться
не заставляли их, и Дед Мороз
всего добрее сердцем и подарком:
¹стишки ²читает ³детям ⁴про ⁵стрекоз
покойника, не склонного к припаркам.