Не в городах таишься — на виду
ни человека из москвопростора,
с которым бы моторно, шагу вторя,
хвостом таскался в эту глухоту,
где долгий лог, а в нём полно грибов,
и молока в бутылке с хлебной пробкой
вкуснее нет, и ты, нелепо робкий,
не можешь не ввернуть про биотоп
с биоценозом, а «ау» твоё
срывается едва ль не петушино,
когда уже исхожена лощина,
а лес так глух в ответ, что колотьё
в боку от взрыва смеха при её
внезапном появлении под боком
смешит ещё сильнее. Ненароком
в затылок прёшься за одной, в жильё
безропотно впускает, «Водку пьёшь?» —
«Ну да», потом твердишь о дикой страсти —
и как же не любить, себя не застя,
раз сказано уже и невтерпёж…
ни человека из москвопростора,
с которым бы моторно, шагу вторя,
хвостом таскался в эту глухоту,
где долгий лог, а в нём полно грибов,
и молока в бутылке с хлебной пробкой
вкуснее нет, и ты, нелепо робкий,
не можешь не ввернуть про биотоп
с биоценозом, а «ау» твоё
срывается едва ль не петушино,
когда уже исхожена лощина,
а лес так глух в ответ, что колотьё
в боку от взрыва смеха при её
внезапном появлении под боком
смешит ещё сильнее. Ненароком
в затылок прёшься за одной, в жильё
безропотно впускает, «Водку пьёшь?» —
«Ну да», потом твердишь о дикой страсти —
и как же не любить, себя не застя,
раз сказано уже и невтерпёж…