То и дело срывается: сядет изящный роман
почитать и читает, потом вырывает страницу,
табаком набивает страницу, страницей пьянится:
сытно курит ин-плано с зачёркнутым словом «тиран»
.
и с зачёркнутым словом «свобода», очками мутясь
и разя едким выдохом: «Что мы могли. Из-под палки.
Чтобы их умягчить, предлагали на спичках, считалки
предлагали. Тянулись к считалкам. Считалки, как смазь:
.
“в уголок”* выпадало — не плакались и у стены
вспоминали другие считалки: мол, если б не эта,
то в затылок стреляли б сейчас не ему — магомету,
махавишне — не ей, иисусу, и гоготуны
.
с нею/с ним возле стенки валялись: отличная шу…
И хватило ж смекалки: считалки…» Срывается часто:
тюрю (хлеб покрошить, если нет молока, в полтораста
метанола) несёт голубям и другому бомжу. 
* Наверное, эта:
Первинчики, / другинчики, / летели голубенчики / по утренней росе, / по зелёной полосе. / Здесь яблоки, орешки, / медок, сахарок, / поди вон / в уголок!
