Здесь человека берегут,
как в перестрелке с малороссом:
подстрелят — не найдут лоскут
накрыть убитого и бросят.
Тут человека берегут,
как в перестрелке с украинцем:
упавший зá борт в пять минут
позабывается эсминцем.
Тут человека берегут,
как с малорусом в перестрелке:
ни закопать в земли лоскут,
ни взять с собою — мясо, мелки.
Тут человека берегут,
как с украинцем в перестрелке:
оставив раненых, хоть лют
мороз, идут играть в горелки.
Тут человека берегут,
как в перестрелке с украинцем:
забрать своих из трупных груд,
не пошевéлят и мизинцем.
.
Как в Белбалтлаге, берегут
здесь человека, какового
освободит могильный труд
при перестрелке там, где мова.
как в перестрелке с малороссом:
подстрелят — не найдут лоскут
накрыть убитого и бросят.
Тут человека берегут,
как в перестрелке с украинцем:
упавший зá борт в пять минут
позабывается эсминцем.
Тут человека берегут,
как с малорусом в перестрелке:
ни закопать в земли лоскут,
ни взять с собою — мясо, мелки.
Тут человека берегут,
как с украинцем в перестрелке:
оставив раненых, хоть лют
мороз, идут играть в горелки.
Тут человека берегут,
как в перестрелке с украинцем:
забрать своих из трупных груд,
не пошевéлят и мизинцем.
.
Как в Белбалтлаге, берегут
здесь человека, какового
освободит могильный труд
при перестрелке там, где мова.