Степенным быть: во погребе под пóлом
среди полумешков былых картох
заначить пару штук, тогда в картонном
не станут шваркать в яму, ибо «Сдох, —
рассудят, шевеля монету в руце
(а может, это ветер, не они), —
и надо б, как особу, шишку, в куцем,
но в дереве, в осине. Отслюни
из этих штук щепотку на осину.
И выверни карманы куркуля.
А ящики, в которых апельсины
ютятся в магазине, нам суля
не беспросветный — просветлённый Новый,
дай бох, чтоб не последний, из чего?» —
«Из дерева осины». — «Дай целковый
на ящики из-под» (а может, о
том, в чём, но не в картоне же, собаки,
не станут заливаться соловьём,
а сразу апельсинные бараки
добудут, разберут и калачом
свернут меня во дереве осине.
Тогда я зря их реплики пишу,
учили чтобы и в слезах во сини
очей их декламировали у
ещё с душой внутри пустого тела).
Степенным быть: гуляя босиком,
за яблоком, что рдело — да слетело,
не мчаться — тут ежи, как яблок ком.
среди полумешков былых картох
заначить пару штук, тогда в картонном
не станут шваркать в яму, ибо «Сдох, —
рассудят, шевеля монету в руце
(а может, это ветер, не они), —
и надо б, как особу, шишку, в куцем,
но в дереве, в осине. Отслюни
из этих штук щепотку на осину.
И выверни карманы куркуля.
А ящики, в которых апельсины
ютятся в магазине, нам суля
не беспросветный — просветлённый Новый,
дай бох, чтоб не последний, из чего?» —
«Из дерева осины». — «Дай целковый
на ящики из-под» (а может, о
том, в чём, но не в картоне же, собаки,
не станут заливаться соловьём,
а сразу апельсинные бараки
добудут, разберут и калачом
свернут меня во дереве осине.
Тогда я зря их реплики пишу,
учили чтобы и в слезах во сини
очей их декламировали у
ещё с душой внутри пустого тела).
Степенным быть: гуляя босиком,
за яблоком, что рдело — да слетело,
не мчаться — тут ежи, как яблок ком.